ну, с Распутиной всё очевидно на глаз. Можно и звук не включать)))
Я всё-таки процитировать кой-чего из "модных философов" - не вру - именно с такой формулировкой ко мне в книжном подходили - из Мураками. Харуки.
Можно было бы списать на переводчиков, однако на нём тогда, получается, срезаются все - и никому не известные простаки, и даже Те, Кого Публикует Журнал «Иностранная литература»))) На русском языке проект «Харуки Мураками» выходил в издательствах «Амфора», «Независимая газета», «Эксмо» и других, рассказ Мураками напечатала «Иностранка», везде над проектом работали не только переводчики, но и редакторы, корректоры – десятки, сотни нормальных людей. Никто из них не остался в живых, всех свалили вирусы дурновкусия, косноязычия и слабоумия.
Так что, авторское всё, чисто авторское

- в «Хрониках Заводной Птицы» («Независимая газета») всерьёз пишут: «мурлыкал хард-рок», «диваны расставлены по стенам» и «масса лошадей» (имеется в виду – много);
- в «Норвежском лесе» («Эксмо») – «Перед глазами до сих пор стояло, как она нежно берёт в рот мой пенис, а волосы падают мне на живот» (надо у Кобзона было спросить, чем приклеивать). Там же – проблемы с волосами множатся – «короткая причёска с торчащими кое-где волосами»;
- в рассказе «Пейзаж с утюгом» (сборник «Все божьи дети могут танцевать», «Эксмо») – «Но когда к концу начальной школы у неё начались месячные, на лобке выросли волосы и округлилась грудь, отец стал посматривать на неё каким-то странным взглядом, невиданным прежде». А какой взгляд был бы у самого переводчика, если б он увидел, как на лобке его родной дочери вырастает (и округляется!) грудь?
- «Охота на овец» (Эксмо) - персонажи хрустят сосисками, грызут мороженое и ждут, когда чай заговорит, как кэрролловский пудинг («Стоя перед решёткой кондиционера, я просушивал взмокшее тело и отхлёбывал приготовленный секретаршей холодный ячменный чай. Он молчал, я тоже не произносил ни звука»;
- там же:
в Японии, видимо, всегда утро («Когда бы ни пришёл домой вдрабадан – каждый мускул спины непременно распрямляет фигуру, голова подымается, и лёгкие решительно вбирают в себя утренний воздух <…>»);
не люди спят на подушках, а подушки – на людях («Через несколько минут у моей подушки зазвонил телефон. Я взглянул на неё: она мирно дремала у меня на груди»),
кошки курят, как полоумные («Я принёс ей пепельницу, присел рядом и погладил её по волосам. Кошка запрыгнула на диван и положила голову и передние лапы к ней на лодыжку. Сделав пару затяжек, она вставила сигарету мне в рот и зевнула»);
рюкзаки и люди – братья навек («Я забросил рюкзак за спину, и мы прошагали с полкилометра, глазея по сторонам и пытаясь найти гостиницу»);
- рассказ «Авария на нью-йоркской шахте» («Иностранная литература») - «Обычно он устраивается перед клеткой бенгальского тигра – этот больше других негодует на стихию и выпивает здесь баночку пива» (тигр понимает толк в напитках...);
мертвецы активные, однако: «Когда кто-нибудь из моих близких покидает этот мир, я звоню ему, чтобы попросить взаймы пиджак, галстук и туфли»;
- «Призраки Лексингтона»: «Помимо тиканья часов на камине изредка слышалось шуршание проезжающих мимо машин»;
«Затем проверил стены, взглянул на ковёр, поднял голову на потолок» (главное, чтобы снял потом);
- рассказ «Принцессе, которой больше нет» объясняет, где у женщины нужное место: «Если бы кто-нибудь сильный, стоящий на земле твёрже, чем она, умело вскрыл бы её в нужном месте и выпустил наружу её «эго», ей наверняка полегчало бы» и что именно размазывают лопаткой по стене «Яд её был безотказен – на глазах у всей публики она мастерски заманивала свою жертву в глухой угол, припирала там к стене и красиво размазывала по ней лопаткой, как хорошо разваренную картошку»...
о сюжетах я вообще молчу... очень философские
