Бархатный сезон

 - Я ненавижу этот звук, я его ненавижу! Как будто кота без наркоза кастрируют... - спросонья думала Маша, выключая будильник. - Кошмар, половина восьмого! А за это время ещё надо собраться, накраситься (вот чего Маша никогда не забывала, так это следить за собой) и проехать целых шесть остановок.

 Кое-как выполнив намеченные выше пункты, Маша вылетела из дома, на ходу застёгивая своё синее пальто.

 Погода на улице была просто чудесная. Но от этого Маше не стало легче, а скорее наоборот. Когда стоят последние деньки самой настоящей «золотой осени», еще сильнее хочется гулять по тихим парковым аллеям, собирать, как в детстве, целые букеты из желтых кленовых листьев, а не... Ой, нет, не будем - про работу лучше не вспоминать.

 Прибежав на остановку, Маша выстояла огромную очередь и наконец-то с облегчением плюхнулась в маленькое кресло.

 - Ну вот, полдела уже сделано... Женщина, горошину под периной не чувствуете? Встаньте с моей сумки!

 Дородная дама в огромной фетровой шляпе с чувством выполненного долга уселась на Машину сумочку и даже не извинилась. Правда, через минуту Маша позабыла про такое надругательство, потому что единственный вопрос, который её сейчас волновал, - как за 11 минут добраться до своего офиса. Это сложно, но выполнимо. Самое главное, чтобы по дороге им попадался только зеленый свет, чтобы все не заходили и выходили из маршрутки, а впрыгивали и выпрыгивали из неё.

 Вдруг Маше стало так грустно и так паршиво. Она, филолог с высшим образованием, первая отличница на курсе, сидит в малюсеньком кабинетике и переводит брачные объявления. Она мечтала о профессиональном росте, о поездках за границу, а единственное, что она видит, - это «Я добрая, порядочная женщина 45 лет...», «Ищу честного, умного мужчину с чувством юмора». Начальник - самодур. Опоздаешь на 10 минут, можешь идти писать объявление, только уже, скорее всего, в газету «Работа для всех».

 - Вот он... Вот он... Господи! Нормальные девушки так млеют, когда видят красавца-брюнета с голубыми глазами, а я радуюсь углу дома, в котором находится мой офис. Господи! До чего же меня Сан Саныч довел! Ну, давай, милая! Остался последний рывок. Раз - ступенька, два - ступенька! Стол мой, родненький... И шеф вроде сам еще не соизволил явиться...

 За соседним столом работает Лидочка. Именно «Лидочка», а не «Лида»! Как-то и в голову не приходит не употреблять при обращении к ней уменьшительно-ласкательные суффиксы. Умеют же люди себя преподнести - «все смотрите, какой я ангел! Какая я нежная, беззащитная и хрупкая! Ну и что, если я перепутала анкеты и теперь 68-летняя Эльвира Афанасьевна больше всего любит «зажигать до утра в ночных клубах», а Кетти-«Безотказная крошка» проводит все вечера над книгами Льва Толстого. Это ничего страшного, я больше не буду!»

 Лидочка подняла голову и сказала: «Ой, а ты случайно не знаешь, к чему снится бархат? Слушай, а может к обновкам? Я на распродаже такой пиджачок видела! Суперский! А бархат сейчас как раз в моде! Нет, не знаешь? О! Я в Интернете гляну... Нашла! «Видеть во сне бархат - к очень успешным делам. Если Вы носите бархат, Вас ждет известность. Если молодая женщина видит себя в бархатном платье - ее ждут почести. Несколько состоятельных поклонников будут оказывать ей свое внимание». Вау! Это ж надо! Мне как раз состоятельный поклонник не помешает! Вот у меня бархатный сезон начнется!»

 Маша всегда знала, что когда Лидочка что-то спрашивает, ей-то, в принципе, ответ и не нужен. Она сама себе все расскажет, и сама с собой побеседует. Но, посмотрев в окно, Маша и думать забыла про свою коллегу. Ее представления о бархатном сезоне резко отличались от Лидочкиных. Ведь бархат - это нежность, ласка, тепло, уют...

 «Маша, я совсем забыла! Там я тебе на рабочий стол перебросила письма. Их перевести еще вчера надо было, но у меня совсем из головы вылетело. Сделай их сейчас... Ну, пожалуйста-пожалуйста!»
Маша отчетливо понимала, что убийство Лидочки ни к чему не приведет, что Лидочка - экземпляр не единственный в своем роде, что решение стереть этот одуванчик с лица Земли не поможет человечеству, но ей очень-очень-очень хотелось применить огромный и тяжелый металлический степлер не по его прямому назначению.

 Открыв файлы, Маша увидела несколько стандартных писулек, на перевод которых ушло максимум пятнадцать минут. Ушло бы еще меньше, если бы Лидочка наконец-то перестала трещать по телефону своей подружке о каком-то «невероятном мужике», которого она непонятно где встретила, и с которым уже собирается под венец («мне ж бархат сегодня снился»).

 Ну вот, осталось одно последнее... Клик мышкой... Вверху пометка «Перевести на итальянский», ник - «Не-Казанова». Маше редко встречались НАСТОЯЩИЕ письма. Ей казалось, что сейчас люди не могут (или не хотят) выкроить даже минуточку своего времени на то, чтобы написать о своих чувствах. Некоторые почти в обморок падают, когда им не предлагается анкета, в которой надо галочкой отметить цвет глаз, уровень дохода и хобби. Но это письмо и, правда, было НАСТОЯЩИМ!

 «... Я знаю, что ты меня ждешь. Я точно это знаю. Я вижу, как ты утром делаешь себе кофе со сливками. Я слышу, как ты смеешься, когда твоя кошка забавно потягивается во сне. Я чувствую, как твое сердце наполняется радостью, когда ты понимаешь, что, несмотря ни на что, ты все-таки можешь сделать этот мир капельку лучше...»

 В задумчивости Маша провела пальцами по клавиатуре. Ведь, если правда то, что где-то ходит наша вторая половинка, если только с ней мы будем по-настоящему счастливы, неужели нельзя почувствовать ту ниточку, держась за которую, мы идем к своему единственному или единственной? И Маша решилась... Она поняла, что не может не ответить этому «Не-Казанове». Она осознавала, что, по большому счету, это обман, что она никак не Кьяра из Венеции, от имени которой она сейчас писала письмо, но ничего не могла с собой поделать. Строчки появлялись одна за одной. Маша писала не просто письмо какому-то абстрактному мужчине, чей образ затерялся во всемирной паутине, она писала своему единственному.

 Вдруг ее внимание привлекла Лидочка. Смотря на дверной проем и улыбаясь, что есть мочи, она пыталась, очевидно по примеру многорукого Шивы, сделать все одновременно. Лидочка поправляла локоны, одергивала блузочку, подтягивала колготки и очень плотоядно смотрела на кого-то, чьи шаги доносились из коридора. Женское любопытство заставило Машу немножко отъехать на кресле, чтобы увидеть посетителя.

 - Ка... занова?... - выдохнула Маша. Она не могла поверить своим глазам. Его она точно никак не ожидала увидеть в брачном агентстве.

 - Не-Казанова, - ответил высокий брюнет, который в свою бытность студентом филологического факультета, получил прозвище «Казанова», за то, что... Ну разве не понятно, за что мужчины удостаиваются такого звания?

 Лидочкин взгляд лихорадочно метался между брюнетом и Машей. А Маша в первый раз в жизни поняла, как это «лишиться дара речи». Перед ней стоял ее сокурсник Богдан. Тот, которого обожали все девчонки института и она в том числе. Мысли роились в Машиной голове, никак не складываясь во что-то целое. Тот Богдан, который, хотя и относился к ней всегда довольно уважительно, никогда не проявлял ни малейшего интереса к ее особе. К Богдану лучше всего подходило словосочетание «dolce-far-niente», то есть «сладкое ничегонеделание». Вот так, просто наслаждаясь жизнью, он и прошел мимо нее в институте. Параллельным курсом, как сказала бы Лидочка.

 - Привет, Маша. А мое письмо уже готово? - спросил Богдан, смотря прямо на Машу. - У меня там ник «Не-Казанова». А как кошка твоя? Марыська, правильно? Как вообще жизнь? Так долго не виделись...

 ...Они шли по узенькой дорожке в парке и говорили обо всем на свете. Но вдруг Богдан остановился и сказал: «Совсем не сложно было догадаться, кем ты работаешь в этой конторе. Как-то утром я увидел, как ты забегаешь по ступенькам в офис. Я понял, что должен с тобой встретиться. Мне просто вдруг показалось... Ты же читала мое письмо, да?»

 Теперь уже Маша знала, что ему ответить. Может не сейчас, может чуть позже. Но она знала, какие именно слова расскажут о том, что у нее на сердце. Ведь черновик этой речи уже лежал у нее в «Неоправленных сообщениях».

 Маша улыбнулась и смахнула со своего бежевого бархатного пиджака упавший кленовый листик.

 Автор: Марина Городецкая